Когда наступит время жить?…

Мне при луне не знать покоя,

А в свете дня собою быть

Могу, лишь рожи людям строя.

Уйду я в лес, где монастырь…

Мне волчья стая уж провыла.

Там глупый поп, подняв бутыль,

Расскажет, что со мною было.

И станет верой попрекать,

Пугать раскаяньем до тризны,

Как-будто я не знал, что мать

Меня любила больше жизни!

Уж я не тот… Окреп душой.

На монастырской книжной полке

Искать я буду лишь покой.

Но рыщет зверь, и стонут волки.

В моей лачужке нет окна.

Но чую я, и тем уж болен:

Петлей дрожит в тоске луна

Под содроганье колоколен.

Шептали батюшки уста:

"За то, что тот чуждался стаи,

Народ земли распял Христа,

Прибив гвоздьми к  крестовой свае".

Перевожу себе на ум:

Кому-то в мире очень надо,

Чтоб согласованно, без дум

В лесу бродило тихо стадо.

Я вспомнил тех, кто не хотел…

Побрал бы черт вас, люди мира,

От первобытных в чреве дел

До сотворения кумира!

Нет места… Тесен монастырь.

Чадит грехом моя лачужка.

И глупый поп, подняв бутыль,

Себе почесывает брюшко.

Вот так история… Всё — ложь!

Коль нет нигде святого рая,

Поэтом я ушел! И что ж? - 

Меня встречала волчья стая…

Ей на луну не страшно выть.

И стадо слышит, но не боле.

Тогда наступит время жить,

Когда волком умру на воле!